- Разумные люди уже при царизме понимали, что в городе жить невозможно. И на лето обязательно отправляли детей на дачу - на свежий воздух и молоко! А при возможности и сами уезжали из Москвы. Сейчас к "прелестям" Москвы добавились новые болячки. О них пишет Татьяна Соляная на сайте «YTPO.ru»
Жить в Москве стало невозможно — эту фразу я последнее время слышу практически повсе-местно. От соседа, переезжающего в загородный дом. От коллеги, уехавшего в Таиланд. От знакомой, отказавшейся от престижной работы ради той, до которой можно добраться пешком. От врача, утешающего меня, что я не первая, кто в зрелом возрасте познакомился с аллергией.
Что именно делает Москву непригодной для жизни? Причина первая — теснота. Нас в Москве даже по официальной статистике 11,5 миллионов человек. На самом деле, конечно же, больше. Но даже официальные данные — это вдвое больше, чем в Гонконге или Бангкоке. Между тем, по площади Москва даже чуть меньше, чем эти города, признанные одними из самых тесных в мире: в Бангкоке на 1100 кв. км проживает 5 миллионов человек, в Гонконге на площади в 1104 кв. км — 6 миллионов. В Москве 11,5 миллионов сидят друг у друга на головах на площади в 1090 кв. километров.
Теснота, в общем-то, является главной причиной других раздражающих факторов, будь то ав-томобильные пробки или пресловутые столичные хамство и равнодушие. Во многом именно теснотой можно объяснить и еще один раздражающий фактор — шум.
А ведь мы даже не понимаем, насколько Москва шумный город, пока не уезжаем куда-нибудь на дачу или в провинцию. Да что там провинция — моя мама, переехав всего лишь за километр от МКАД в квартиру с окнами во двор, первую неделю не могла заснуть. «Тихо, как в могиле», — жаловалась она.
А я возненавидела за последние годы «Полет шмеля» Римского-Корсакова. Потому что именно с этого вот «жу-жу-жу-жжжжи», усиленного раз в сто, начинается для меня теплое время года. Это толпа мотоциклистов выехала кататься под окнами.
Пятнадцать лет назад я выбрала квартиру за вид из окон, а небольшая объездная дорога просто не принималась во внимание. Сегодня эта дорога, по которой прежде проезжало три машины в час, забита транспортом как Садовое кольцо, движение не прекращается ни днем, ни ночью. Да еще мотоциклисты, любящие ее за непревзойденную прямоту на протяжении нескольких километров!
В таком положении сегодня находятся многие: когда дома проектировались, никто не ожидал, что на дорогах под окнами будет такой мощный трафик. Жители домов страдают от шума и выхлопных газов, а автомобилисты — от пробок на узких дорогах, которые некуда расширить — дома стоят практически на обочине.
Теснота давит и на цены на жилье — если пересчитать цену столичных «квадратов» с учетом комфортности проживания, то многие провинциальные города, не говоря уж о Питере, дадут Москве фору. Инфраструктура тоже пала жертвой тесноты. Мы ведь сегодня даже не жалуемся на обслуживание в поликлинике, учебный процесс в школе или воспитание в детском саду. Не до жалоб — хорошо, если в детсаду или школе вообще найдется местечко, если врач примет, если на УЗИ запишут на следующей месяц и т.д.
Можно ли справиться с теснотой? Разумеется. Но путь для этого только один: создание городской агломерации.
- то есть Москву надо размазать по Подмосковью! Перенося туда московские проблемы!
Москва и Подмосковье должны объединиться — пусть не административно, но экономически и в градостроительном смысле — несомненно. Для России это пока невиданно, а вот в мире таких агломераций пруд пруди, начиная с самой знаменитой — Нью-йоркской.
Однако расширение площади проживания означает, что должна меняться не просто градостроительная политика — должны меняться правила жизни.
Прежде всего, производства из Москвы должны быть выведены, причем даже не в Подмосковье, а, скорее всего, в иные области. Такого нет нигде в мире, чтобы мегаполис был одновременно административной столицей, финансовым центром и промышленным кластером. Даже столичные и бизнес-сервисные функции совмещать в одном городе редко удается без проблем — примером тому Лондон и Париж. А уж выпускать грузовики, станки, шины и ткани в том же городе не пробовали даже в знаменитом своими неудобствами Мехико.
Это неспроста — промпроизводство редко может предложить конкурентные с финансовым и сервисным бизнесом зарплаты. Следовательно, коренные жители на них не идут. Идут — вер-нее, едут, создавая мощную маятниковую миграцию, — жители области. Впрочем, в последнее время и в области появляются конкурентные предложения, поэтому производства все чаще используют труд гастрабайтеров. Часто — нелегальных, потому что никто в здравом уме не разрешит ввезти в Москву для производства иголок несколько сотен иностранных граждан. Так зачем производить эти иголки в Москве? Что, жители, например, деревень Рязанщины или Псковщины хуже справятся с работой, чем деревенские жители Киргизии или Таджикистана?
Гастарбайтеры — это тоже проблема. Причем, именно Москвы и прилегающих подмосковных территорий. На остальной части Среднерусской возвышенности их меньше, а те, что есть, сильнее мотивированы на ассимиляцию, на долгосрочное проживание, даже при цели заработать денег и уехать. В московском регионе количество иностранной рабочей силы давно диалектически перешло в качество труда и трудовых отношений.